…сторожно осведомился Холмс.
-- Деление власти между Советом и всеми остальными. У Трэверса и его людей было много недоброжелателей. Им пришлось прятаться. Уильяму было около года. Трэверс настоял, чтобы они отдали мальчика на воспитание. Руперт говорил, что это конец… хотя я до сих пор не уверена, имел ли он в виду свою супружескую жизнь или общую ситуацию. Думаю, он все-таки говорил о чувствах, потому что Руперт и Лидия расстались вскоре после этого…
Аня замолчала и пригорюнилась. К этому времени она была изрядно пьяна, и каждая фраза давалась ей с трудом.
-- Я знаю много примеров, когда люди изображают идеальных супругов только ради ребенка, - вставил Холмс, чтобы побудить ее к продолжению истории.
-- Совершенно верно, - встрепенулась Аня. - Я помню, как Руперт пришел ко мне в тот вечер, когда они с Лидией расстались… Он был совершенно подавлен…  Он говорил, что они погубят себя и Уильяма... Еще бы! Совет на грани краха, все понимают, что откусили больше, чем могут проглотить, но молчат! И Трэверс все-таки настоял на своем - помимо ковена, они прибрали к рукам контроль над линией Истребительниц...
Я покосился на Холмса. Он с совершенно серьезным видом слушал сумасшедшую болтовню пьяной женщины.
-- Вы не представляете, как была накалена атмосфера в демонском сообществе! - продолжала тем временем Аня. -  Не самый лучший момент, чтобы стать любовницей Наблюдателя… Но ради Руперта я была готова рискнуть всем… Он остался совсем один, мотался по свету в поисках Истребительницы, терпел одну неудачу за другой... И я ему помогла. Один демон, задолжавший мне услугу, открыл врата в убежище шаманов, и Руперт смог узнать местонахождение Истребительницы… После этого Трэверс сделал его своим заместителем. Если бы он знал, как его заместитель нашел то, что искал!
Аня нехорошо рассмеялась и снова отхлебнула вина из бокала.
-- Это было жестоко по отношению ко всем, - участливо сказал Холмс. - В первую очередь, по отношению к вам... если не считать Уильяма, конечно. Бедное дитя!
-- Как раз Уильяму повезло! - усмехнулась Аня. - Руперт рассказывал о нем… Мальчик попал в хорошую семью, получил образование, собирался стать литератором… Думаю, Руперт смирился с тем, что никогда не сможет встретиться с сыном. Хотя, конечно, он тосковал... Как странно повернулось колесо фортуны - сын Джайлза влюбился в мою подругу. Иногда мне кажется, что все предо... пре... пределено... в смысле - предопределено...
Она была слишком пьяна, чтобы продолжать беседу. Мы вывели ее на улицу, остановили  кэб и спросили, куда ее отвезти. Аня встрепенулась, встряхнула головой и исчезла в сияющем облачке.
-- Наша спутница работает в цирке у иллюзиониста, - невозмутимо сообщил Холмс ошеломленному вознице. - А нас, пожалуйста, отвезите на Бейкер-стрит.
***
-- Ватсон, почему я не слышу ваших скептических замечаний? - осведомился Холмс, когда мы уже подъезжали к дому.
Я собрался с мыслями.
-- Может быть, она действительно циркачка? Или занимается гипнозом? И ее приятель тоже? Нет-нет, я понимаю, что это жалкое объяснение, но не думаете же вы, что она говорила правду?
-- Я не знаю, Ватсон, - вздохнул мой друг. -  Я знаю только одно - мы ни на шаг не продвинулась в поисках Уильяма Уинтерса. Чем больше мы узнаем, тем дальше от нас наша цель. И это беспокоит меня больше всего.
-- А вам не кажется, что мы вторглись туда, куда человек не имеет права вторгаться? И что нам пора остановиться?
-- Друг мой, если вы хотите отступить - я никоим образом не настаиваю...
-- Нет, Холмс, вы не поняли. Я пойду с вами до конца. Но вы действительно думаете, что нам стоит продолжать?
Холмс сардонически засмеялся.
-- Сказать вам правду, Ватсон? Я не просто думаю, я абсолютно убежден, что продолжать это дело вредно для здоровья - как душевного, так и физического. Но остановиться не могу. Проклятое любопытство сильнее страха. А страх, поверьте, немалый...
-- Чего вы больше боитесь - что не найдете Уильяма или что вы его найдете?
-- Я сам задаю себе тот же самый вопрос, - задумчиво сказал Холмс. - И, чтобы ответить на него, я должен встретиться госпожой Энн Уинтерс. Что скажет об Уильяме женщина, которую он считает матерью?
***
Но нам не удалось встретиться с госпожой Уинтерс.
Дома нас ждали две записки. В одной сообщался адрес, по которому была доставлена Лидия Чалмерс.
Вторая записка была от Лейстейда. Он сообщал, что миссис Уинтерс бесследно исчезла.
***
Холмс категорически отверг мою идею поставить полицию в известность о происходящем. ("Вы знаете, в каких ужасных условиях содержатся пациенты в сумасшедших домах?") и настоял, чтобы я хорошенько отдохнул перед нашей следующей вылазкой. Целый день я бесцельно слонялся по дому, слушая тягуче-заунывные звуки скрипки из кабинета Холмса. Я старался убедить себя, что мы занимается хорошим делом - ищем пропавшего человека - но на душе у меня было скверно. Скептик во мне противился идее демонического мира, существующего параллельно человеческому, но не находил достаточных аргументов для опровержения этой теории. "Не верь глазам своим и ушам своим", - вот, собственно, и все, что удалось мне придумать в оправдание своему участию в этом странном богохульном деле.
Когда мы нашли дом по адресу, указанному в записке подручного Холмса, было уже совсем темно. Оказывается, мы с Холмсом часто проходили мимо этого дома в деловой части города.
Рядом со входом висела солидная вывеска "Компания Трэверс и сын". Судя по новеньким позолоченным буквам на табличке, дело мистера Трэверса процветало. Равно как и дело его сына.
Холмс огляделся по сторонам и вынул из кармана отмычку. Мне было не по себе - но я понимал, что отступать поздно. Через минуту мы проскользнули внутрь и оказались в огромном холле.
-- Что мы ищем, Холмс? - спросил я, поднимаясь по ступенькам.
-- Для начала проверим те комнаты, которые заперты, - небрежно сказал он. - Я не знаю, где мистер Трэверс хранит свои документы, но подозреваю, что сейф где-то неподалеку. В любом случае, в нашем распоряжении целая ночь.
Увы - он ошибался.
Холмс первым услышал голоса. Он замер, как вкопанный - я едва не налетел на него в темноте. Мы прислушались: голоса доносились из комнаты в конце коридора.
-- Холмс, нам нужно уходить, - едва слышно шепнул я.
Мой друг не шелохнулся.
-- Холмс!
-- Тихо, Ватсон. Стойте здесь, - и с этими словами Холмс направился вперед.
Он был уже у двери, когда голоса внезапно затихли... и вдруг раздался женский крик. Забыв об осторожности, я бросился к Холмсу, который уже подошел к закрытой двери и теперь смотрел в замочную скважину. Очевидно, он услышал мои шаги, потому что, не оборачиваясь, сделал мне рукой предостерегающий жест. Я остановился рядом с ним.
Я почему-то был уверен, что кричащая женщина - Лидия Чалмерс. Воображение рисовало мне еще одну попытку самоубийства, докторов, смирительную рубашку... Женщина перестала кричать, я услышал металлическое позвякивание и мужской голос произнес:
-- У тебя нет выхода, Друзилла. Если ты будешь упрямиться, мы убьем тебя.
-- Вы все равно убьете меня. Какая разница? - равнодушно ответил женский голос.
Я не сразу вспомнил, где я раньше слышал имя Друзиллы. Потом вдруг вспомнил странную девушку, которая искала мисс Аддамс в ее отеле. Неужели это она?
-- Ты можешь умереть быстро и легко, - говорил тем временем мужчина. - Но существует и другая смерть - длительная, мучительная, ужасная...
-- Жаль... - сказала Друзилла.
-- Что - жаль?
-- Жаль, что ты умрешь быстро и легко. И очень скоро.
Холмс неслышно шагнул в сторону, уступив мне место у замочной скважины. Все мое существо воспротивилось идее подглядывания... но любопытство пересилило, и я посмотрел.
Моим глазам предстало страшное зрелище. Да, это действительно была та самая девушка, которую я видел у дверей мисс Аддамс два дня назад.  Она была закована в цепи, почти полностью обнажена, ее тело было изукрашено страшными ссадинами и кровоподтеками - несомненно, следами пыток. Мерцающий свет свечей плясал не ее измученном лице.
Палачей было трое: один допрашивал несчастную Друзиллу, другой возился с пыточными инструментами, третий сидел поодаль за столом и покусывал кончик ручки - очевидно, он должен был записывать ее слова. Перед ним лежала солидная стопка бумаги - похоже, эта чудовищная пытка продолжалась уже давно.
Я отвернулся, не в силах смотреть на ужасное зрелище. Краем глаза я видел, что Холмс примеривает в ладони отмычку, очевидно, прикидывая, справимся ли мы вдвоем с тремя истязателями. Ярость душила меня, я был готов наброситься на этих мерзавцев...
Холмс едва заметно покачал головой и сделал мне знак отойти от двери.
-- Это профессионалы, - прошептал он. - У нас нет ни одного шанса...
-- Но если мы ворвемся внезапно...
-- От двери до них пять ярдов, не меньше. Это полторы секунды, Ватсон. Такие парни выхватывают пистолет за полсекунды. Мы не сможем помочь девушке и погибнем сами.
-- Но мы же не можем позволить...
Страшный грохот прервал мои слова. В комнате пыток явно происходила драка - мы слышали крики, пару выстрелов и звон стекла. Дверь приотворилась, в коридоре повеяло сквозняком. Свечи в комнате сразу же погасли, поэтому понять, что там происходит, было невозможно. Мы с Холмсом стояли в коридоре, прижавшись к стене, и даже не пытались что-то сделать - в темноте мы были беспомощны.
Все закончилось так же быстро, как и началось. Шум драки затих.
-- Кровавый ад! - потрясенно воскликнул мужской голос за дверью.
Мы услышали стон и позвякивание цепей.
-- Быстрее, пока сюда не примчалась вся лондонская полиция! - ответил другой мужской голос, в котором звучала нескрываемая ярость. – Кажется, здесь еще кто-то есть...
Мне стало по-настоящему страшно. На наше счастье, ночные посетители спешили. Звякнуло стекло, потом до нас донеслись звуки глухих ударов о землю: очевидно, они ушли так же, как и пришли - через окно.
Выждав несколько секунд, Холмс ворвался в пыточную комнату, зажигая на ходу спичку. Нашему взору представилось ужасное зрелище. Окно было выбито. Все трое палачей мертвы. Друзилла исчезла. Пока я собирался с мыслями, Холмс схватил со стола пачку листков, засунул их во внутренний карман сюртука и, схватив меня за руку, повлек к выходу.
***
Через пару минут мы стояли в подворотне и наблюдали за тем, как привлеченные шумом полицейские входят в здание.
-- Знаете, Холмс, если бы я знал, что нас сегодня ждет, захватил бы пистолет.
-- Знаете, Ватсон, если бы *я*  знал, что нас сегодня ждет, захватил бы серебряные пули. Или святую воду.
-- Вы думаете, это были оборотни? Или вампиры?
-- Я думаю, что ни один человек не смог бы спрыгнуть из окна прямо на тротуар и не переломать костей.
Действительно - разбитое окно находилось на высоте десяти ярдов от земли. Очень ловкие люди могли бы забраться в него с крыши по водосточной трубе... но затем ночные посетители просто спрыгнули вниз. Если бы они спускались или поднимались по трубе, мы услышали бы совершенно другие звуки.
Как им удалось не разбиться?
***
"...из-за этого разверзнется Адская пасть и поглотит господина моего, и его слуг, и твоих слуг, и множество невинных.
Вопрос: Где находится Адская пасть?
Ответ: В долине солнца.
Вопрос: Где находится долина?
Ответ: Там, где земля сходится с водой… самой большой водой.
Вопрос: Что значит «большая вода»?
Ответ: До горизонта… Когда солнце погружается туда, я каждый раз надеюсь, что оно погаснет… Оно погаснет… Вы найдете... Вы попытаетесь запечатать пасть.
Вопрос: Когда и где?
Ответ: Гадкий, скверный мальчик. Ты веришь, что идешь к свету. Но я вижу тьму, только тьму.
Примечание: дальнейшие ответы испытуемой  не имеют отношения к интересующему нас предмету. Настоятельно рекомендую применить крайние меры воздействия. Прошу Совет рассмотреть (зачеркнуто) за гранью морали и этики (зачеркнуто)."
Я отложил последний листок и снова принялся за первый. Это был подробный отчет о допросе, финал которого мы застали в загадочном доме. Люди, которые вели записи, считали Друзиллу вампиршей и впридачу ясновидящей. Бедную девушку пытали, чтобы выведать, где прячется в дневное время вампирская банда. Она отвечала какими-то странными обрывочными фразами - то ли пророчествами, то ли насмешками. Ей задавали вопросы о будущем. Ей также предъявляли какие-то вещи и спрашивали об их владельце.
Я снова перечитал листок.
"Вопрос: Этот человек жив?
Ответ: Он соединен с судьбой.
Вопрос: Повторяю: он жив?
Ответ: Он идет по пути, предначертанному вами. Его чело в крови. Его сердце в огне.
Вопрос: Воссоединится ли он со своим отцом?
Ответ: Они будут ходить рядом... они будут разговаривать...
Вопрос: Где и когда они встретятся?
Ответ: Вижу встречу в комнате пыток... (смех) Один из них за моей спиной, другой передо мной. Там есть и третий... самый опасный... самый сильный папочка...
Вопрос: Друзилла, перестань кривляться.
Ответ: Но я вижу! Один их них связан... его пытают... но он отказывается говорить... глупец... ответ прост... это кровь... это всегда кровь... (Пауза)
Вопрос: Друзилла, ты будешь говорить дальше?
Ответ: Он хорошо целуется. (Смех) Он хочет умереть. Он не знает, что помощь близко... что рядом союзник... Акатла  (примечание: проверить правописание) просыпается...
Вопрос: Акатла? Что такое Акатла?
Ответ: Тебе лучше не знать. (Смех)
Вопрос: Что происходит дальше?
Ответ: Предательство... Оно неизбежно... общая кровь всегда объединяет, помимо нашей воли... наша общая кровь... Акатла открывает пасть...
Вопрос: Дальше?
Ответ: Он был сзади...
Вопрос: Кто?
Ответ: Мой славный подлый гадкий щенок.
Вопрос: О ком ты говоришь?
Ответ: О скверном обманщике... он душил меня...
Вопрос: Что было дальше?
Ответ: Боль. Тьма. Экипаж несется по пустыне... экипаж с окнами, замазанными черной краской... мы остановились только когда стемнело... я била его по лицу... он смеялся, слизывая кровь с губ... потом плакал... клялся в любви... но я больше никогда не смогу ему верить…
Вопрос: Друзилла, о ком ты говоришь?
Ответ: О ком ты спрашиваешь?"
Я невольно ухмыльнулся, пытаясь представить себе, какие лица были у палачей, когда они слышали эти безумные ответы. Самое удивительное - они не сдавались. Они даже пытались выяснить физические и демонические свойства Акатлы, а заодно и правильное написание этого слова. Последний пункт поверг Друзиллу в полное смятение, ибо девушка, похоже, была не слишком грамотна. Я взял наугад другой лист.
"Вопрос: Друзилла, если в тебе осталась хоть капля женственности, подумай о матери, потерявшей сына. Ответь, найдет ли она его?
Ответ: Тайны разлучили их и тайны сведут их на краю пропасти. Пропасть исчезнет, тайны останутся. Он станет ее навязчивой идеей. Она будет писать о нем... Она приедет на край пропасти... она увидит и не увидит его...
Вопрос: Что это за пропасть?
Ответ: Конец света. И еще один конец света. И еще один...
Вопрос: Друзилла, ты испытываешь наше терпение. Говори правду.
Ответ: Правда в том, что вам не найти его. Потеряли, потеряли... бедный заблудившийся мальчик... столько лет... столько лет бродить в ослепительной тьме, горящий осколок в мозгу, никто не поможет, даже я, никто не спасет, башня так высока, падать так больно, ключ повернут в замке, дверь почти открыта - нет! нет!
Примечание: испытуемая впала неистовство, дальнейшие ее слова разобрать невозможно. Успокоительные средства на нее не действуют. Припадок длился около получаса. Придя в сознание, испытуемая не помнила предыдущей части допроса и не могла объяснить своих слов. Дальнейшие ее ответы совершенно бессмысленны."
Действительно - дальнейший допрос выглядел столь же странно.
"Вопрос: Где этот человек находится в настоящее время?
Ответ: Он так близко, что вам ни за что не найти его.
Вопрос: Ты говоришь, что он соединен с судьбой. Какова его судьба?
Ответ: Величие."
Далее в скобках было написано: "По-моему, эта сука над нами издевается"
Холмс задумчиво пыхтел трубкой.
-- Вас тоже заинтересовал этот фрагмент, Ватсон?
-- По правде говоря, мне больше понравилась история о летающих поездах с железными крылышками и ящиках с движущимися картинами внутри. Но вы правы - этот кусочек тоже любопытный. Вы полагаете, что они предъявляли ей вещи Уинтерса?
-- Похоже на то. Судьба, величие, чело в крови, сердце в огне - все это похоже на то, о чем говорила мисс Аддамс.
Я потянулся к столу, чтобы взять следующий лист, и в этот момент понял, что не могу встать. Я испытывал странное ощущение, словно мои ноги и торс привязаны к креслу.
-- Холмс, - испуганно воскликнул я. - Что происходит?
Судя по виду моего друга, с ним происходило то же самое, но он сохранял спокойствие.
-- Не дергайтесь, Ватсон, - сказал он. - Рано или поздно это должно было случиться. Конечно, мы могли бы оттянуть этот момент, постоянно перемещаясь с места на место, но они все равно добрались бы до нас. У меня к вам одна просьба: если они не будут использовать заклинание правды, не говорите им ничего. Эту партию я хотел бы провести сам.
Я услышал звук раскрываемой двери. Через несколько секунд перед нами появился подтянутый джентльмен средних лет с властным лицом. Из-за того, что "они" явились в единственном числе, мне почему-то стало еще страшнее.
-- Судя по всему, вы - мистер Трэверс, - сказал Холмс.
-- Совершенно верно, господа. Я пришел, потому что вы взяли то, что принадлежит мне.
Холмс небрежно кивнул на стопку листов.
-- Вы имеете в виду протокол пыток?
-- Протокол допроса, - поправил Трэверс.
-- Допроса с применением пыток, - уточнил Холмс.
Трэверс мрачно посмотрел не него, но, очевидно, решил не углубляться в эту тему.
-- Где Друзилла? - спросил он.
Холмс пожал плечами (благо, двигать плечами мы могли).
-- Понятия не имею, но я рад, что девушка спаслась от ваших палачей.
-- Это не девушка! - раздраженно произнес Трэверс. - И мои люди не палачи!
-- Да, конечно, - кротко отозвался Холмс. - Они разыгрывали перед бедняжкой рождественский спектакль.
-- Вы читали протокол допроса?
-- В смысле - протокол пыток? Думаю, полиция им заинтересовалась бы - но вряд ли кто-нибудь поверит, что в наше просвещенное время люди способны на подобные зверства.
Холмс говорил тихо и сдержанно. Трэверс, напротив, с каждой секундой раздражался все сильнее.
-- А вам не приходило в голову, что вы сами заварили всю эту кашу? - мрачно осведомился он. - Когда Руперт пришел ко мне и начал что-то бормотать о заклинании поиска, я понял, что обязан использовать все способы, чтобы узнать правду - даже невнятные бормотания сумасшедшей вампирши.  Эта стерва сразу же впала в транс, и заклинание правды на нее не действовало.
-- И вы искали более действенные методы?
Трэверс вздохнул.
-- Мои сотрудники не палачи, они порядочные люди – вы не представляете себе, как тяжело было им погружаться в это безумие. Но они сутки пытались выбить из этой мерзавки хоть что-нибудь, хотя им было бы гораздо легче распылить ее прямо на месте!
-- Распылить?
-- Профессиональный термин. Вампиры превращаются в пыль.
Холмс кивнул.
-- Я не понимаю только одного, - вздохнул он. - Почему вы с самого начала не воспользовались заклинанием поиска, чтобы найти пропавших?
-- Пропавших? - вскинулся Трэверс. - О ком вы говорите?
-- Сначала пропал Уинтерс. Потом - его приятель Чарлз Хант. Теперь исчезла миссис Уинтерс.
Судя по обескураженному лицу Трэверса, он понятия не имел о двух других исчезновениях.
-- Послушайте, мистер Холмс, - неуверенно сказал он. - На кого все-таки вы работаете?
-- Вы не поверите, мистер Трэверс, но я работаю только на себя, - улыбнулся Холмс. - Я - частный консультант полиции. Время от времени меня приглашают разобраться в странных делах и платят за помощь. Когда меня попросили помочь в деле Уинтерса, меня поразило, как много странных людей вертелось вокруг него - но поначалу я представить себе не мог,  до какой же степени они странные.
-- Кто провел заклинание поиска - Руперт или Лидия? - неожиданно спросил Трэверс.
Ценой невероятных усилий я сохранил на лице невозмутимость. Холмс кинул на Трэверса беглый взгляд, но промолчал.
-- Вы не слышали вопроса? - повысил голос Трэверс.
-- Думаю, вам лучше спросить об этом их самих, - равнодушным голосом произнес Холмс.
Трэверс вздохнул.
-- Впрочем, теперь это уже не имеет значения, - пробормотал он, доставая из своего саквояжа какие-то странные предметы и раскладывая их на столе.
Я с тревогой наблюдал за его действиями. Похоже, он собирался поджечь на моем любимом столе какую-то гадость.
-- Так почему все-таки вы не воспользовались заклинанием поиска? - снова поинтересовался Холмс.
Трэверс горько усмехнулся.
-- Понимаете, мистер Холмс, до последнего времени я пытался убедить себя, что человек должен оставаться человеком. Что магия - занятие, недостойное homo sapiens. Что разум может понять и покорить вселенную без волшебства. Что человек - венец вселенной. Вы не возражаете, если я налью себе немного бренди из вашей бутылки?
-- О, разумеется, - любезно воскликнул Холмс. - И, если вам не трудно, плесните по глотку нам с доктором Ватсоном.

Если бы кто-нибудь заглянул в этот вечер в нашу гостиную, он решил бы, что у нас  дружеская вечеринка. Со стороны это выглядело так, что мы сидим за столом и мило беседуем. Трэверсу хотелось выговориться - и теперь он рассказывал нам свою жизнь чуть ли не с момента рождения. Он заранее предупредил нас, что мы все забудем, и теперь, не стесняясь, изливал на нас то, что накопилось в его душе за долгие триста с чем-то лет жизни.
Квентин Трэверс происходил из семьи профессиональных колдунов. Когда его бабку и мать сожгли на костре, а отца запытали в подвалах инквизиции, ему было 12 лет, и он успел освоить азы колдовства.
Мальчик попал к монахам-иезуитам, которые попытались воспитать в нем богобоязненность и смирение. Его гораздо больше интересовали астрология и алхимия, и он оказался способным учеником.
Ему было 16 лет, когда монастырь осадили враги. Юный монашек не хотел умирать от голода, поэтому творчески преломил знания монахов через призму колдовства и получил удивительные результаты. Когда он начал раздавать хлеба направо и налево, его провозгласили новым святым. Осмелев, он сотворил родник в центре монастырского двора и за ночь вырастил вокруг него сад.
В тот же день отец-настоятель вызвал его к себе и доброжелательным тоном велел ему уничтожить врага, разбившего палатки на поляне напротив монастыря. Новоявленный святой не слишком долго колебался, и через пару минут лагерь противника запылал со всех сторон. В ходе последовавшей за этим суматохи  Квентина похитил помощник отца-настоятеля, привез к свое имение и велел тут же, не сходя с места, срочно умертвить самого отца-настоятеля, дабы он смог занять его место.
Квентин отказался. Помощник отца-настоятеля оказался настолько глуп, что попытался применить к нему силовые методы. Через несколько секунд от него осталось только облако дыма, а его домочадцы осыпали Квентина проклятиями и пулями.
-- И тогда появился Д'Хоффрин, - грустно сказал Трэверс и надолго замолчал, рассматривая опустевший бокал.
-- Вы не возражаете, если я подолью вам еще бренди? - осведомился, наконец, Холмс.
-- О, конечно!
 Холмс, с трудом дотянувшись до бутылки, наполнил наши бокалы, и Трэверс продолжил свою грустную историю.
-- Я был слишком горд, - говорил он. - Я считал Д'Хоффрина Сатаной - но верил, что могу его перехитрить. Чертово монашеское воспитание! Мне понравилось быть святым, я был убежден, что у меня особая миссия на этом свете, и решил, что мое предназначение - свергнуть Д'Хоффрина. Я хотел найти способ уничтожить мир демонов и упорно искал заклинание, которое покончило бы с Д'Хоффрином раз и навсегда. Постепенно понял, что это невозможно...
Трэверс долго пытался объяснить нам, почему это невозможно, но так и не смог. Я понял только, что побочным эффектом было бы уничтожение вселенной вообще. Возможно, Холмс понял больше.
-- Долгое время я верил в Бога, - говорил Трэверс, щедро подливая бренди в наши бокалы. - Но по мере того, как я узнавал все больше и больше, до меня постепенно доходило, что есть лишь мир людей и мир магии. Подобно тому, как в мире людей существуют территориальные деления на государства, в мире магии сферы влияния делятся по интересам. География здесь не важна, поскольку маги легко открывают и закрывают врата в иные миры. А человечество для них - огромный испытательный полигон. Д'Хоффрин и его демоническая свита... Ковен ведьм... Шаманы... Сначала я думал, что они паразитируют на людях. Потом понял, что люди точно так же паразитируют на них. И поэтому в тот момент, когда я почувствовал себя всемогущим, я осознал свое одиночество. Совсем один. И тогда я поставил в центр моей вселенной человека.
Под "человеком" Трэверс, скорее всего, имел в виду себя. Сам Трэверс, впрочем, формулировал свою миссию гораздо более возвышенно: "Я хотел заставить демонический мир служить человечеству". Он долго и туманно говорил о своих планах, и из его красивых фраз вырисовалась не очень красивая ситуация: договориться с Д'Хоффрином по-хорошему он не рассчитывал, и поэтому искал оружие, которое дало бы над ним силу.
-- Я нашел его вовсе не там, где искал, - признался Трэверс. - Однажды я совершенно случайно наткнулся на рукопись, в котором описывался ритуал превращения демонов в недемонов.
-- То есть в людей? - уточнил Холмс.
-- Нет, именно в недемонов. Существ с демоническими способностями и недемоническим мировоззрением. Это было рискованно, требовало колоссальных потоков энергии, но было возможно, поскольку число миров бесконечно, и я мог черпать энергию из них.
-- Вы хотели создать собственную армию против демонов Д'Хоффрина? - спросил я.
-- Повторяю, я не мог его уничтожить. Поэтому я должен был найти способ диктовать ему свою волю. Я решил продемонстрировать Д'Хоффрину свое могущество, и обратил в недемонов нескольких его приближенных.
-- В том числе Джайлза?
-- Да, Руперта и Лидию, - Трэверс неприятно усмехнулся. -  Они получили такой мощный заряд... А очнувшись, увидели меня. Демона. Первое, что они сделали - направили на  меня мое же собственное заклинание. Потом они объяснили, что сделали это из любви ко мне. А после того, как они излили свою первую порцию любви на меня, все остальное они принялись изливать друг на друга. А я смотрел на них и понимал, что это конец, что я теперь ничто, что у меня не хватит жестокости, чтобы противостоять Д'Хоффрину и его силе. К счастью, он этого не знал... Он согласился на некоторое ущемление своей власти, хотя, я подозреваю, это было продиктовано сугубо практическими соображениями насчет статус-кво. Я предложил создать Совет Наблюдателей - он предложил использовать его как буфер между ним и ковеном... - Трэверс запнулся.
-- Вам, наверное, непонятно, о чем я говорю? - неуверенно спросил он.
-- Отнюдь, - пожал плечами Холмс. - В последние дни я почитал кое-что по демонологии. Насколько я знаю, ковен - это шабаш ведьм. Но мне все-таки непонятно кое-что. Вы ведь следили за мной?
-- Да, мои люди в полиции держали это дело под контролем. Когда вы начали им заниматься, мои люди заинтересовались вами. Кто вас нанял? Этот старый дурак Лейстрейд?
-- Извините, господин Трэверс, но я попросил бы вас не оскорблять моих друзей,- сдержанно проговорил Холмс. - Я могу только сказать, что это было не официальное поручение, а чисто приятельская услуга.
-- Ну, конечно, я должен был догадаться. Частное расследование некомпетентных людей...
Я бросил взгляд на Холмса. Если он и был оскорблен, то ничем этого не выдал.
-- Почему все-таки вы не воспользовались заклинанием поиска сразу же? - спросил он.
-- Правила, мистер Холмс. Когда создавался Совет, первым пунктом его кодекса стало участие в нем только людей. Ни колдуны, ни демоны - ни один представитель мира магии не имеет права быть членом Совета. И, соответственно, ни один из членов Совета не имеет права прибегать к помощи магии.
-- Вот как? - язвительно осведомился я.
-- Молчите! - гневно вскинулся Трэверс. - Я знаю, что сделал Руперт. Я знаю, что сделала Лидия. И я знаю, что сделал сам... И теперь мне предстоит закончить начатое. Потому что из каждого правила бывают исключения. Я не виню Руперта. Более того, я сделал так, что он сам тоже не будет винить себя. Вся вина останется на мне, потому что я  не имел права... но мне хотелось довести эксперимент до конца...
Я покосился на Холмса. Тот, прищурившись, смотрел на Трэверса, как охотничья собака, делающая стойку на дичь, но молчал.
Трэверс залпом допил бренди и заглянул в пустой бокал.
-- Я знал, что рано или поздно Д'Хоффрин заинтересуется Уильямом, - сказал он. - Я всегда подозревал, что мальчик был зачат в тот самый день... Руперт и Лидия никогда не говорили со мной об этом. Возможно, боялись. Я знаю, они верили в меня, надеялись, что я смогу защитить Уильяма...
-- Ведь вы действительно могли поторговаться с Д'Хоффрином? - спросил Холмс.
Трэверс кинул в его сторону яростный взгляд.
-- Месяц назад до меня дошли слухи, что одна из приближенных Д'Хоффрина начала обрабатывать Уильяма, - пробормотал он. - Я хотел вмешаться, но мне было важно проверить... В комментариях к заклинанию была странная фраза о том, что это передается по наследству.
-- Что именно? - спросил Холмс.
-- Недемоничность.
-- Простите, вы не могли бы объяснить подробнее?
-- Состояние души. Демон - не только сумма знаний и умений, но и состояние души.  Стремление к разрушению. Тяга к злу. Понимаете? У демонов и людей противоположные моральные ценности. То, что хорошо для людей, плохо для демонов, и наоборот. Это не значит, что люди не способны на плохие поступки, или что демоны не способны на хорошие поступки... У каждого - свой моральный компас, но каждый волен идти в любом направлении.
Трэверс замолчал. Выждав минуту, Холмс предупредительно прокашлялся.
-- Стало быть, вы хотели проверить, как будет вести себя Уильям после того, как Д'Хоффрин превратит его в демона? - спросил он.
-- Да. Но я ошибался, считая, что он захочет его обратить. Он предпочел просто уничтожить его.
-- Нет, вы ошибаетесь не в этом. Заклинание показало, что Уильям жив.
Трэверс усмехнулся.
-- Я не знаю, что сказал вам Руперт до того как... - он неопределенно взмахнул рукой. - Но Д'Хоффрин наверняка ввел его в заблуждение.
-- Д'Хоффрин... - начал было Холмс, но замялся. По его лицу я видел, что он ищет возражение, которое не подставит под удар нашу клиентку - и не находит. Я понял, что пора идти на выручку. Наивному идеалисту простятся глупые и неубедительные доводы.
-- Но почему вы сразу предполагаете худшее? - горячо возразил я. - А что, если заклинание сказало правду и Уильям жив?
-- Действительно, - осторожно поддержал меня Холмс. - Знаете, Трэверс, когда полиция попросила меня заняться этим делом, я первым делом высказал предположение, что молодой человек пал жертвой этой преступной шайки, которую ваши люди считают вампирской. Они не могли обратить его?
-- В вампира? Теоретически - да. Но при заклинании поиска на карте по-разному показываются люди и вампиры.
-- Ну, раз уж мы рассуждаем теоретически, - оживился Холмс, - почему бы не предположить, что эта ваша недемоничность действительно передается по наследству, и его не смогли обратить в настоящего вампира? Что, если в нем все равно остались недемонические черты? Достаточно черт, чтобы его можно было опознать как человека?
-- Это невозможно, мистер Холмс.  Люди и демоны обладают душами. Вампиры - нет.
Очевидно, для Трэверса это был веский довод. Но не для Холмса.
-- Ну и что? - пожал плечами мой друг. - Такое раньше случалось? Нет? Тогда откуда вы знаете? Я предлагаю прямо сейчас провести заклинание поиска - думаю, мы можем сделать еще одно исключение - и найти Уильяма. Если он действительно стал вампиром, сохранив человеческие - или, как вы называете, недемонические - качества, значит, еще не все потеряно...
Неожиданно Трэверс стукнул кулаком по столу.
-- Замолчите! - яростно воскликнул он. - Вы жалкий, ничтожный человечек, сующий свой любопытный нос в чужие дела, причиняющий страдания всем, кто встречается на вашем пути!
Он вздохнул, стараясь взять себя в руки.
-- Зря вы полезли в это дело, - пробормотал он.
-- Но почему? - мягко спросил Холмс. - Я предлагаю вариант, при котором ваши друзья вернут сына, вам не придется терзаться угрызениями совести, а я сообщу в полицию о счастливом завершении дела.
Трэверс покачал головой.
-- Поздно. Дело уже завершено. Его просто не существует. Равно как и самого Уильяма. О его существовании забыли все, кто знал его лично. Остались только те, кто его не знал. Вы, мистер Холмс, и вы, доктор Ватсон.
Не слушая возражений Холмса, Трэверс начал готовить на столе ингредиенты для заклинания.
-- Все разваливается, - бормотал он. – Мой заместитель, человек, которому я доверяю, как самому себе, начинает вести себя как безумец… Он требует ввести в кодекс поправку о разрешении магических ритуалов в чрезвычайных ситуациях… Настаивает на ультиматуме Д’Хоффрину… Единственный способ остановить это безумие - забыть о нем... Я не хочу даже знать, кто из них прибег к заклинаниям поиска - эта глупая истеричка Лидия или этот жалкий невротик Руперт... Я бы тоже хотел забыть... но увы, это невозможно. Мне одному придется нести на плечах это бремя... Радуйтесь, господа - вам повезло...



Продолжение